Детство уроженки Новочеркасска, Марии Сидоровны Павловой пришлось на тяжелые годы Великой Отечественной войны. О том, как её семья жила в период оккупации и зверствах фашистов женщина рассказала корреспонденту «НВ».
Моя мама вышла замуж за Буракова Сидора Ивановича, у которого уже были две дочери от первого брака. В семье у них родились четверо мальчиков и последней, в 1935 году, родилась я.
В начале Великой Отечественной войны отец ушел на фронт, а мама с детьми, во время оккупации немцами Новочеркасска, уехала в станицу на реку Маныч к своей сестре, нашей тете. Сейчас это хутор Свобода Веселовского района Ростовской области. Некоторые эпизоды жизни в станице запомнились так ясно и четко, что я до сих пор как будто переживаю вновь некоторые моменты моего военного детства.
Наша станица также была оккупирована немцами, которые очень жестоко относились к мирному населению. Мама в критические моменты прятала нас, детей, в большие бочки, в подвале. Один немец очередью из пулемета пробил дырки в этих бочках. По счастливой случайности, мы не пострадали.
Очень запомнился эпизод налета немецкой авиации на станицу. Мы бежали к реке, в заросли камышей. Когда над нами пролетал самолет, все попадали на песок. Мама прикрыла меня собой. Чисто случайно я подвинула свою руку, и тут же на это место упал осколок, я почувствовала, что-то горячее рядом. На руке долгое время были видны следы ожога. Немцы на бреющем полете расстреливали мирное население, хотя с такой низкой высоты они, наверняка, видели, что это женщины и дети.
Станица несколько раз переходила то к нашим войскам, то к немцам. Наши наступали по низине, а немцы находились в станице на холме и оттуда расстреливали наших бойцов. Мне потом очень долго снились сны — это поле, усеянное лежащими там нашими мертвыми солдатами.
Во время оккупации немцы заставляли население станицы работать на полях и на молочной ферме. Работали моя мама, тетя и мои сводные сестры, они были уже взрослыми, моей сестре Ане было 19 лет. Мама носила на коромысле воду из колодца для немцев. Колодец был на самом краю станицы и ей приходилось очень тяжело.
Питались в основном рыбой, которую ловили в Маныче. Хлеба не хватало. Пекли маленькие булки, выдавали их нам по половине в день. Спасала нас корова, ее еще теленком нашли в камышах возле реки и привели домой.
Однажды к нам в дом зашел немец, открыл сундук, в котором хранились наши вещи, и стал вышвыривать все из сундука. Там было мое нарядное платьице, которое мне очень нравилось. Я же была еще совсем ребенком и мне до слез было жалко это платье, которое немец порвал себе на портянки.
Наши войска приближались и немцы в спешке стали отступать. При отступлении они уводили с собой скот. Двое пожилых мужчин, станичников, старались спасти стадо и загнали коров в камыши возле реки. Их обоих расстреляли и потом еще очередями простреливали камыши.
Люди, работавшие на молочной форме, находились в доме рядом с фермой. Немцы, когда увидели, что на ферме остались одни телята, обстреляли этот дом снарядами. Погибло 17 человек, среди них была и моя сестра Аня. Когда пришли туда, чтобы посмотреть, не остался ли кто в живых, нашли ее. У нее была оторвана голова. Помню, что меня не пускали туда, чтобы я не пугалась, но я все равно проскочила. Поскольку немцы еще не ушли, побоялись ее хоронить и положили в подвале нашего дома. А потом похоронили за двором дома.
Моя мама после всех этих тяжелых испытаний умерла в 1945 году, когда мне было всего десять лет, а отец вернулся с фронта живым. В 1947 году мы возвратились в Новочеркасск.
В хуторе Свобода находится братское захоронение воинов, погибших в боях за освобождение, и мемориал павшим односельчанам в Великой Отечественной войне.
Записала Ирина Мардарь. Фото из архива героини публикации
